Русский «народ-язык» и проблема единства

Портал RUSSKIE.ORG продолжает публикацию материалов чтений «Разделенный русский народ: трудный путь к воссоединению», посвященных памяти писателя, поэта, публициста, общественного деятеля, долгие годы бессменного шеф-редактора нашего информационного ресурса Валерия Ивановича Мошева (22.01.1960 - 02.10.2014), трагически ушедшего из жизни 10 лет назад. Предлагаем вашему вниманию текст выступления доктора исторических наук, профессора кафедры истории России XIX — начала XX в. Исторического факультета Московского Государственного Университета им. М. В. Ломоносова Фёдора Александровича Гайды.

Наследием Валерия Ивановича мне очень близко эмоционально. Гражданскую войну на Садовом кольце я лично зрел в начале девяностых годов, там она неоднократно происходила прямо под окнами. Почему мы говорим сейчас про разделенный народ, про разделенный «язык»?

Я согласен с тем, что наше настоящее слово — это «язык», а не «народ». А разделенный народ существует у нас всё время его существования.

Когда мы не были разделенным народом? Тысячу лет назад, при Владимире и Ярославе, несколько десятилетий мы вроде бы не были разделенным народом, но ведь огромное пространство, которое заселяли вятичи, не входило в это самое единое государство. Мы сейчас могли бы сказать, что туляки, орловцы, рязанцы вообще были за пределами.

Следующий период, когда мы не были разделенным народом, это период после 1945 года, второй раз за тысячу лет. Но в тот период у нас русинов записывали в «украинцы». У нас резали внутри государство, создавали совершенно безумные внутренние республиканские границы, которые потом в 1991 году дали о себе знать. Ведь проводилась та самая политика, которая тоже во многом создавала картину разделенности, которую мы сейчас лицезрели. И сейчас это тоже есть, разумеется, а где-то и усиливается.

В результате получается, что мы, действительно, большую часть нашей истории жили как разделенный народ, государственность единую обретали с большим трудом, и, как правило, существовали вне этой единой государственности.

Что нас объединяло? Мы ведь, как тот самый народ-язык, очень ориентированы на государство, мы боремся за него, мы его отстаиваем, для нас принципиально важен вопрос суверенитета, государственного суверенитета.

Но есть вещи, которые на самом деле все равно получаются более значимыми, потому что они работают тогда, когда у нас нет единого государства. У нас есть язык, который является основой нашей культуры. Причем в тот самый период, когда все это возникало, посмотрите X-XI века, когда у нас язык есть, а собственной литературы на этом языке ведь ещё нет. У нас в те времена было лишь два публициста: Иларион Киевский и Упырь Лихой, который написал одну строчку, публицистическую. У нас первое литературное произведение возникает буквально накануне того, как мы развалились, в середине XI века. Язык – это принципиально важная вещь: пока мы его сохраняем, пока мы вбираем всех, приглашаем всех в наш язык, мы существуем. А ведь язык у нас максимально динамичный, который вообще ничего не боится в принципе. В результате вот это гигантское пространство, которое тысячу лет живет в разделенном состоянии, все же существует. Для меня вообще большая загадка, как это гигантское пространство за эти тысячу лет осталось единым, это само по себе удивительно.

И второе, конечно, это вера. Это принципиально важно. Так получилось в наших исторических условиях, что вера и язык, они всегда шли рука об руку, и язык получил письменность благодаря вере. Так получилось, что очень часто русский – это православный, а православный – это русский, при понятном различии этих вещей.

У нас всегда много ошибок и проблем. В зоне СВО у нас каждый человек – носитель собственной идеологии. Это, конечно, плохо, тут очень серьёзно работать нужно. Но удивляет то, что он при этом является носителем русской идеологии, которую он неким образом по-своему осознает. Вот то, что он до сих пор является ее носителем, вот это вселяет, конечно, огромные надежды на будущее.